Люка раздражённо махнула веером, прогоняя доносчика прочь. Паренёк ещё раз поклонился, извинился за то, что потревожил и исчез, растворяясь в вечерних сумерках. Императрица глубоко вздохнула и, наконец, позволила себе не держать спину прямо. Солнце освещало тронный зал алыми, как кровь лучами, напоминая девушке о её Императоре, который сейчас отправился в поход на соседнее королевство. Оно было ничтожно мало, но упрямо, и никак не хотело сдаваться могущественной Империи. И вот уже третий день ей приходилось одной руководить своими подданными. А тут ещё Шутер.
Блек Рок Шутер была самым способным воином во всей Империи. Да и нрав её был угоден обоим правителям. Дерзкая, храбрая, немного упрямая, но преданная воительница была гордостью Мегурине, ведь именно она подобрала малышку, которая была брошена кем-то и воспитала, словно родную дочь. Хотя нет, словно родную сестру. А теперь…Ей доложили, что главнокомандующая Блек Рок Шутер встречалась на границе с врагами. Конечно, Люка не хотела верить словам доносчика, но увидев снимок черноволосого воина и ещё одной фигуры в чёрном плаще и выбивавшимися из под него синими волосами, Императрице пришлось поверить. И теперь надо было всё выяснить и, если её мысли найдут подходящую опору, придется казнить Шутер.
Оправив складки девственно белого платья, Люка выпрямилась. Нельзя было подавать виду, будто она расстроена, а того хуже – ослабла. Её долг – быть сильно, чтобы подданные чувствовали себя в безопасности. Но порой эта ноша казалось слишком тяжёлой для девушке, и тогда она вечерами плакала в плечо своему Императору, пытаясь справиться с эмоциями.
Поудобнее устроившись в троне, Люка расправила веер и, прокашлявшись негромко сказала, зная, что где бы Шутер не была, она её обязательно услышит.
-Блек Рок Шутер, немедленно иди сюда.
Убедившись, что её приказ услышан, девушка постаралась справиться с нахлынувшими эмоциями. А если Шутер действительно предательница? А если её придется казнить? По традиции, Императрица должна обязательно присутствовать на казни, даже при плохом самочувствии. Она никогда не сможет посмотреть в глаза умирающей без слёз.

Мегурине холодно посмотрела на девушку, склонившую перед неё колено. Ни тени страха или беспокойства не было на идеальном лице, глаза смотрели прямо и чуть равнодушно. Будто бы она не стояла на грани жизни и смерти, а просто пришла сделать доклад о состоянии армии. На секунду Императрицу посетила мысль, что это было подстроено кем-то, но она отбросила эти мысли. Надо было выяснить всё самой, дабы уберечь Империю от предателей. Им место на эшафоте.
-Блек Рок Шутер, ты обвиняешься в предательстве Империи и пособничестве нашим врагам. Один из шпионов вделал снимок вашей встречи с посланником принцессы Синего Королевства. Если ты не приведешь аргументов в пользу своей невиновности, я вынесу приговор, назначающий твою казнь. Я слушаю.
Люка старалась выглядеть как можно безразличнее, но всё-таки ловила себя на том, что отчаянно вглядывается в глаза Шутер, чтобы дать себе надежду на то, что она не предатель.  Но глаза воина оставались такими же холодными и непроницаемыми, какими были, когда она зашла в зал. Императрице до боли захотелось встать и дать ей пощёчину. Звонкую, сильную, чтобы белоснежная щека покраснела. Чтобы на лице проступила обида и непонимание, или хотя бы ярость. Чтобы эта маска упала к ногам правительницы, разлетевшись на сотни мельчайших осколков. И тогда Шутер обнажила бы свою катану, а Мегурине достала бы свои любимые кинжалы, с витиеватым узором на лезвии. И тогда…. А, впрочем, не надо и думать, что было бы тогда. Ведь Люка не такая недотрога, какой кажется.
Мегурине прикрыла лицо веером, чтобы если всё же проскользнёт затаённое чувство, Шутер бы не заметила его, а лишь впилась бы в ткань аксессуара. Отогнав посторонние мысли, она приготовилась слушать оправдания воина, надеясь, что они будут убедительными.

Слова Шутер словно дали надежду Императрице. Здравый смысл кричал о том, что она не может верить простым словам, хоть и произнесённым так уверенно. И тут она позволила себе взглянуть в глаза своему воину, и замерла. В глубине ярко-голубых, словно весеннее небо, глаз была решимость и маленькая, почти незаметная искра страха. Маленькая, но упрямая искра, нарушавшая безупречность фарфоровой маски. Мегурине убрала веер, зная, что теперь она может не прятать лицо. Только она хотела улыбнуться, как вдруг её осенило.
А если всё не так? А если Шутер просто врёт ей, пользуясь тем, что она на хорошем счету у Императрицы. Словам нельзя доверять, это лишь бессмысленный набор букв, воспроизводимый голосовыми связками. На словах она могла быть невинным ангелом, а потом с той же улыбкой вонзить кинжал в сердце, шепча, что она будет верна своей Императрице до конца её жизни. Вдруг этот страх – страх оттого, что её могут раскрыть? Что весь план рухнет, как карточный домик от порыва ветра. Чуть дрогнувшее колено укоренило её предположения. Сердце же кричало, что Шутер не могла её предать, просто не могла. И Люка была готова согласиться с голосом сердца, но откуда у неё веские основания верить словам?
Зашуршал подол платья, Мегурине поднялась со своего трона и спустилась по маленьким ступенькам к Блек Рок Шутер. С каждым шагом лицо её словно замерзало, придавая её сходство с красивой фарфоровой куклой. Да, она могла бы просто наказать её или отпустить, но в груди созревало почти детское желание доказать. Доказать девчонке, что неповиновение карается не столько смертью, сколько болью. Показать ей, что даже если Шутер задумает предать Люку, та не позволит ей так легко отделаться.
Подойдя к ней вплотную, Люка подняла Шутер с колен, взяв за подбородок. Тёмно-голубые, словно озеро глаза пылали тёмным огнём. Приблизив своё лицо почти вплотную, Императрица прошептала, пугающе улыбаясь:
-Не смей мне лгать, Шу-тян. Поверь, если ты думаешь, что смерть – достойное наказание, я тебя разочарую. Если ты посмеешь меня предать, моя милая, ты испытаешь такую боль, что будешь умолять меня о смерти.

Мегурине оскалилась. Да, она могла наказать Шутер. Она могла отвести ту в пыточную, и долго наказывать, ощущая почти неимоверное счастье. Но нет, она не будет этого делать. Ведь в голосе Шутер нет искреннего сожаления и понимания, что это наказание будет заслуженным. И Люка докажет ей, что она зря проявила такую наглость. Тонкие пальцы воины приятно холодили кожу, и Мегурине не хотелось разрывать контакт. Справившись с тобой, она убрала руку и тепло улыбнулась девчонке. Немного отстранилась. А затем сильно ударила по щеке, с улыбкой наблюдая, как краснеет фарфоровая кожа, как плещется непонимание в глазах. Так и хотелось засмеяться, но Мегурине не позволила себе сделать это. Она кожей чувствовала негодование Блек Рок Шутер и глаза её ещё больше разгорались, словно кто-то подливал масла в огонь.
Не давая ей опомниться, Люка быстро сократила расстояние и впилась в губы Шутер, чуть сжимая горло. Прикусив ей губу, Императрица почувствовала металлический вкус на языке и невольно прикрыла глаза. Этот метод был любимым наказанием девушки, правда, ни на ком кроме Шутер она его пока не испытывала. Кто-то называет его кнут и пряник, но Императрица не дала ему название. Просто он действенный.
Отстранившись, Люка чуть сжала её горло, не перекрывая доступ воздуха, но заставляя тяжело дышать. Прекрасно зная, что в глаза Шутер сейчас начнёт всё плыть, девушка предусмотрительно положила руку на неё талию, смотря в глаза.
-Никогда, слышишь, никогда не говори со мной в таком тоне. Ты лишь слуга, ты должна помнить своё место, Шу-тян. Будь хорошей девочкой, иначе тебе будет очень плохо.

Люка повернулась к Шутер спиной. Что-то в её глазах дало девушке понять, что она её не сломит. Даже если Люка будет пытать её, этот огонь в глазах не погаснет. Даже если убьёт, всё равно не сломит. Преданная, но не более. Сильная, способная выдержать одиночество. Такой научила её быть Люка. Жаль, что сама не научилась.
Вкус губ Шутер не исчезал, губы Люки покалывало. Она слизнула каплю крови и горько улыбнулась, глядя на свой трон. Кто она без своей Империи? Всего лишь крошечная точка. А Шутер опытный воин, она нужна всем. Словно бриллиант, она нигде не будет забыта. А ведь Империя не вечна. Ещё несколько лет и будет восстание. И Мегурине чувствует, что не сможет его подавить. Потому-что одна. И её убьют, чтобы потом выбросить холодное тело в яму для отходов, громко смеясь. Возможно это сделает Блек Рок Шутер.
И плевать. Люка подняла голову и обернулась на Шутер, холодно глядя ей в глаза. Думаешь, что я так легко сдамся? Думаешь, будто я никто без своего трона? Ты ошибаешься, слышишь? Даже умирая от удара в спину, я буду смотреть тебе в глаза. Даже умирая, я буду улыбаться тебе, чтобы ты знала, что я тоже не сдамся! – словно говорили синие глаза, в которых пылало холодное пламя. Было горько, но Люка уже давно перестала обращать внимание на это чувство.
Она снова отвернулась, чтобы Шутер не заметила слёз. Разве престало Императрице показывать свои чувства? Она сделала один промах, теперь главное не допустить ещё один. Но как же хотелось вновь почувствовать тепло Шутер, провести рукой по шёлковой коже, коснуться мягких, податливых губ…К чёрту свои чувства. Они никому не нужны, а Блек Рок Шутер не поймёт её. Потому-что она сильная. А Люка слабая.
-Если тебе есть что сказать – говори, а если нет – убирайся.

И словно мир остановился. Вечность замерла, глядя в след уходящей и хмыкнула, взяв на заметку. Люка, как в замедленной съемке рухнула на колени, глядя в одну точку. Будто бы она не Императрица, а простая служанка. Будто бы она склонилась не от шока, а для молитвы. Так умиротворённо выглядят руки, лёгшие крестом на грудь. И совсем не возвышенно выглядят слёзы на безупречном лице.
Люка рыдает, не скрывая боли. Уже плевать, Шутер, наверное, ушла. И сразу холод набросился на тело, пожирая остатки тепла. Свет будто померк, запутался в бесконечный виражах, не смог пробиться сквозь стекло. Любит. Да что она, чёрт возьми, понимает!?
Зачем, зачем Шутер даёт ей надежду? Ведь Люка не забудет эти слова, даже если они были шуткой. Она будет долго лежать на шёлковых покрывалах и бездушно смотреть в стену, гадая, зачем были обронены эти три слова. И будет мучить себя, не спать ночами. И думать, надеяться, ждать. Ждать, что слова окажутся правдой, а не разлетятся мириадами сверкающих осколков вместе с сердцем холодной Императрицы.
Зачем, зачем ты так со мной? – Люка словно в молитве вскидывает заплаканные глаза к сверкающему трону, будто невидимое божество восседает на нём, презрительно глядя на склонённую перед ним девушку. Ему всё равно, он смотрит в след уходящей, улыбаясь, будто радуясь, что она смогла сломить стену гордости, так долго воздвигаемую Люкой. Ведь он не смог, а так старался.
Но Люка не обернётся, чтобы посмотреть в глаза Блек Рок Шутер. Она будет стоять на коленях перед своим страхом, раскаиваясь, что пустила воина в свою душу. А потом умрёт от боли и разбитой надежды.
-Пальцам по коже – тенью холодной, сжимаешь горло – духом бесчувственным…, - так кстати вспомнилась фраза.

Люка вскинула глаза на Шутер, смотря и обвиняющее и просящее. Будто бы жестокая воительница могла увидеть её страхи, будто бы она могла увидеть божество, сидящее на троне. Но Шутер не могла, ведь она не прожила столько времени в одиночестве. Ведь она была…Нормальной. Да, нормальной, обычной девчонкой, хоть и прекрасным воином. А Люка – Императрица. Она должна быть лучшей, сильной, смелой.
Но Мегурине была всего лишь запутавшимся ребёнком, который слишком много времени потратил на то, чтобы стать независимым. И поплатился за это тем, что стал одиноким. И Блек Рок Шутер, сама того не понимая, проникла за холодное стекло и заставила ледяное сердце подтаять. И теперь Мегурине боится, что Шутер уйдёт, и сердце будет долго болеть, словно бы его пронзили ножом.
-Глупая, зачем ты здесь? Зачем ты это сказала?, - Императрица сжалась, будто ожидая удара, - пожалуйста…Нет, нет, нет!
Люка дёрнула головой, попыталась встать. Тело не слушалось, словно чужое. Да в конце-концов, зачем я всё это говорю? Она не поймёт меня, никогда не поймёт. Пусть всё будет как было, - Люка совладала ногами и, чуть покачиваясь, сделала шаг к трону, отходя от Шутер, словно боясь. Оправила помявшееся платье, но слёзы не останавливались, поэтому девушка вновь повернулась к Шутер спиной. Видение божества на троне исчезло, но Мегурине знала, что он до сих пор в тронном зале. Просто боится, несмотря на своё всесилие.
Люка сжала кулаки, смотря на надоевший до чёртиков трон. Как же она хотела иногда сломать его к чёртовой матери и уйти из замка. И только рука Императора на её щеке помогла совладать с чувствами. Теперь же его не было, и Императрица бессильно пыталась справиться с навалившимся грузом. Словно камень на шее. Она хотела рассказать о наболевшем Блек Рок Шутер, но понимала, что та и слушать её не захочет. А если и захочет, то не сможет помочь.

Отредактировано Megurine Luka (2010-06-20 22:59:26)