С одной стороны, Гакупо любил Мегурине. Знаете, не так чтоб до гроба, но любил. В ней была грация, очарование, своя прелесть... И он иногда завидовал тому парнишке, что с ней встречался. Но так, по белому. Ибо уже морально готовился к свадьбе Люки и к тому, что он будет ночной сиделкой у её детишек. Ан нет, всё пошло не так, как думал Камуи. Разрыв между такой парой, как они, был крайне неожиданным. Самурай наслушался от "членов семьи" как плохо бедняжке и у него сердце от сопереживания разрывалось. Но проблема была в том, что он не особо так умел утешать. И поэтому когда его поставили перед фактом, что теперь "его очередь пытаться" он впал в лёгкий ступор. Поэтому сейчас он стоял перед дверью Люки, с конфетами и бумажными платочками подмышкой, и в задумчивости тёр подбородок, думая на тему "ну и что мне теперь делать".
Юноша постучал в дверь и открыл её, не дожидаясь ответа. Его грубое мужланское начало сказало ему, что если бы дверь была открыта, ему пришлось бы её выломать, потому что Люку в таком состоянии он оставлять не собирался.
-Прости, я без спроса, - обозначил своё присутствие Гакупо, заходя в комнату девушки с закрытыми глазами. Он не хотел пока видеть её. Встретиться глазами с человеком, к которому, в общем-то, был не безразличен, да ещё у которого случилось горе было довольно тяжёлым испытанием. А ему ещё нужно самурайскую стать держать. Сделав глубокий вдох, он всё-таки открыл глаза и увидел девушку, лежащей и плачущей на кровати. Кажется, ей было всё равно, кто зашёл, зачем зашёл... Видеть женщин, рыдающих в подушку - не то, что ты привык видеть каждый день, а, Гакупо?
Он, прикрыв дверь, прошёл в помещение и сел рядом с ней на кровати. Потёр затылок, активно думая - не знал что сказать. А потом что-то пришло в голову всё-таки.
-Знаешь, Мегурине-сан, слёзы имеют несколько приятных свойств. Врачи говорят, что когда плачешь боль действительно проходит. А ещё - они заканчиваются. Чушь сморозил. Но что-то ты уже слишком долго... Могу я чем-то помочь, ну...не знаю.. 
Гаку протянул ей коробку с носовыми платками, не глядя на неё, а глядя куда-то в потолок. Сердце сжалось. Не надо было на это соглашаться, ой не надо было...

Гакупо серьёзно подошёл к вопросу. А по другому и не умел, ежели честно.
-Сложно сказать, Мегурине-сан. Моя душа - не просто душа, а меч, сталь. Я должен быть крепким. Каждый раз повторяю себе это и мне помогает. Я, наверное, просто мужчина и мне легче переносить невзгоды. Хотя до знакомства со всеми вами...Мне было немного одиноко.
Камуи старался говорить так, чтоб звучало как можно убедительнее и твёрже, но ему показалось, что он всё-равно как-то идиотски выразил свою мысль, да ещё вдобавок спалил свою нелюбовь к тому, чтобы быть в абсолютном одиночестве. Всё-таки было приятно, когда тебя ждали дома, когда утром к тебе прибегал кто-нибудь с воплями "уменятамтакоеГакупомоги!!!"... Иногда раздражало всё это, но в минуты, когда Гакупо начинал размышлять и разводить философию он понимал, что ценит их дружбу довольно сильно.
-Нужно ценить, что имеешь и не горевать о том, что потерял. Ребята вон как старались тебя утешить. Они тебя любят. Хотелось сказать "и я тоже", но самурай решил засунуть это куда-нибудь подальше пока что. Цени это, а про него...постарайся забыть. Прошлое не вернуть, как бы мы не хотели того порой. Подними свой хорошенький носик и смотри перед собой, а не вечно оборачивайся.
В голове у него возникла едва ли не мантра, состоящая из фразы "я суровый, я самурай, я должен показывать пример хладнокровия", которая помогла ему несколько окрепнуть духом и телом: он расправил плечи и вытянул шею, протянув Люке ещё и коробку с конфетами. Прям гей-подружка, ей-богу. Поешь. Шоколадные. Он осёкся на пару секунд, спешно добавив: Ну...я знаю, что вы, девушки, печётесь о фигуре и так далее, но я ещё где-то читал или слышал, что женщины любят сладкое и что...шоколад настроение повышает. Хотя сам ни разу не пробовал им "лечиться". 
Снова появилось гнетущее ощущение того, что он делает всё-таки что-то не то и не так. Опять внутри всё сжалось, как у первокурсника-девственника, возящегося с застёжкой от женского бюстгальтера.
-И вообще...не стоит он того. Я так считаю. У меня есть ряд причин так думать, но все они несколько субъективны, Мегурине-сан, тебе не понравится. Гаку усмехнулся, прикрыв глаза. Ухмылка на губах была доброй, однако. Да и какая разница, что я о нём думал и думаю сейчас. Важно то, что я  беспокоюсь за твоё здоровье. Так можно себя до нервного срыва окончательного довести и наделать много глупостей. Надеюсь, в твоей светлой голове, Мегурине-сан, ещё не было никаких мыслей о суицидах, убийствах или о том, чтобы напиться до посинения с Мейко-сан и Хаку-сан?
Упомянув Мейко, у него в голове появилась нехорошая картинка того, как Мейко дурным голосом орёт в караоке песенку про пресловутый зелёный овощной сок, от которой у самурая кровь в жилах стынет и без этого. Он потряс головой, чтобы отогнать этот жуткий образ. Слава богу - получилось.

Гаку показалось, что он вздрогнул не то от её слов, не то от прикосновений...не то от всего вместе. Может и не вздрагивал. В любом случае, какая-то тёплая и приятная волна разлилась по его телу, от чего он улыбнулся и всё-таки развернулся к Люке. Вернее как сказать "развернулся" - скорее сел в пол оборота. Он неуверенно приобнял её, погладив по голове.
-Глупости, Мегурине-сан. Вы знаете, что женщины прекрасны когда плачут и когда они смеются? Две крайности, что заставляют мужчину посчитать ту или иную прекрасней всех прочих. он хотел уткнуться носом в её волосы, шептать ей на ухо как она прекрасна и как бы ему хотелось, чтобы... Ах, впрочем, может не так сильно ему и хотелось. Было это желание, был порыв. Он не мог объяснить, что конкретно его сдерживало, но что-то всё таки держало его на расстоянии от неё. Он боялся...показаться навязчивым, что ли.
Поэтому даже постеснялся коснуться её щеки, хотя, чёрт возьми, так хотелось. Хотелось объяснить ей, что она достойна большего, достойна всех богатств мира, всего только хорошего и она не должна плакать из-за какого-то проходимца, срок действия чувств к которому уже истёк. Да и у него тоже, раз он так просто её отпустил. Если бы Гакупо был на его месте...
В животе появилось нехорошее ощущение щекотки. Если бы Гакупо был на его месте, то... Он бы ни за что не отпустил её. Точно. Ни за что.
-Я же считаю, что ты прекрасна всегда. Смеёшься ли, плачешь ли, спишь, бодрствуешь, говоришь, молчишь... У тебя лицо благородное, умное, а сердце... Он замолчал, подбирая в мозгу какие-то слова, которые можно было бы с гордостью назвать романтической чушью. А сердце такое чистое. Чистота сердца - это то, чем тебя наградили свыше, береги его...
Камуи почувствовал, как его плечи поникли. Он понимал, что сейчас, наверное, несколько раскрыл себя. Вернее своё отношение к Люке, то, как он выделял её на фоне других. Все ребята были по своему замечательными, к некоторым он тоже испытывал сильную симпатию, но Мегурине достойна большего. Он хотел бы, чтобы это большее он мог ей дать, но боялся, что не сможет.

Гакупо посмотрел на Люку и сглотнул ком, подошедший к горлу. Недосказанные слова было тяжело проглатывать. Он хотел подойти к ней, но не хватило сил сделать ни шагу. Он встал и стал стоять и молча смотреть на неё. Ему казалось, что он где-то ошибся. Или просто зря пытался ей помочь. Или что он и вовсе сделал только хуже. 
-Прошу прощения за беспокойство, Мегурине-сан. он поклонился. Отвернулся. Хотел уйти, но и тут шаги не могли никак ему даться. Это была моя ошибка. Надо было оставить тебя наедине с самой собой, я люблю тебя всё таки не такой уж хороший психолог.  И плохо подбираю слова утешения, потому что так уж вышло, что я люблю тебя у меня плохо подвешен язык и я не отличаюсь особой чувствительностью.
Камуи потёр лоб, нахмурив брови и силясь не сказать чего-то лишнего. Чего-то лишнего, ха... За окном стало сильно барабанить и ударила молния. Звуки грозы. А вот Гакупо любил дожди и грозы. Особенно под них было непередаваемо ходить по улицам. С зонтом, без - уже без разницы. Ощущение какой-то свободы присутствовало во время дождя. А ещё, если злишься или тревожишься - выходишь под дождь и всё как смывает, остужает... Внутри перестают кипеть страсти.
В принципе, он и дома был не прочь насладиться дождём. Сидя на подоконнике с чашкой зелёного чая или потихоньку попивая сакэ... А ещё лучше было бы, прижимать её к себе, чувствуя, как она дышит...дышит прямо в шею.
Мигнул свет.
-Видимо пробки скоро вырубит.. нужно пойти отключить лишние электроприборы, вдруг замыкание будет... Я тебе нужен? ох как двояко прозвучал этот вопрос в воспалённом мозгу Гакупо! Его даже передёрнуло от собственного голоса. Я имею в виду здесь, сейчас. Пояснение скорее для себя, чем для неё. Я клинический идиот просто.

Гаку уже было сделал последнее усилие над собой, чтобы уйти, но дрожащий, умоляющий голос девушки его остановил. Камуи обернулся и в её голубых, как небо, глазах увидел страх. Эти глаза было видно даже в темноте. А разве может самурай просто так оставить девушку в беде? Оставить бедную девушку бояться в одиночестве, пусть он и не знал что именно так напугало Люку - не то звуки грозы, не то боязнь замыкания, не то темнота?
Он подошёл к ней и хотел было прижать уже, наконец, к себе и толкнуть речь на тему "не бойся, тут я!", но передумал. Он её приобнял за плечи и наклонился к её лицу.
-Может мне отнести тебя вниз, к ребятам? Я уверен, они уже зажгли свечи и там светло... Подумав, он снял рубашку, оставшись в футболке (да, а вы не знали, что носить футболки под рубашками - довольно стильно?) и накинул её на плечи девушки. Ему за одно было стыдно - от рубашки наверняка сильно пахло или лосьоном для бритья (пролил на воротник несколько капель, да оставил высыхать - идти не надо было никуда сегодня), или дезодорантом, или одеколоном. Не дай бог если всем вместе. Гакупо был чистоплотным, грязную одежду не носил - посему запах пота, слава богу, отпадает. Но он сомневался, что мужские запахи типа описанных выше Люке понравятся: он был почти уверен, что её прежний ухажёр пах чем-нибудь попроще. Слишком он какой-то был..хлюпенький. Может тебе прилечь? Поспать. Раз уж так стемнело.
Он улыбнулся ей, стараясь как-то разрядить обстановку. Но улыбка вышла какой-то слегка натянутой. Или, вернее сказать, слегка нелепой, хоть и доброй.
-Если я тебе ещё не надоел и раз ты так боишься остаться тут, то я побуду с тобой, так и быть. Он приложил ладонь к её глазам, закрывая их, тем самым. Так легче? Теперь ты не видишь не потому, что темно, а потому что не можешь. Представь что вокруг светло...Закрой глаза. Слушай мой голос. Я с тобой. С тобой, милая.

Гакупо не верил своим ощущениям и глазам. Он даже сам не осознал, что как бревно стоит и даже не реагирует ни на что. Она поцеловала его! Но как? Она же только что рассталась с другим, что если...
Нет, вряд ли Люке нравился Камуи до этого, он это не мог предположить - слишком самоуверенно. Гаку почувствовал, что его сердце стучит в бешеном ритме, грозясь выпрыгнуть из груди. Он боялся сделать хоть одно движение - вдруг оно будет лишним или он всё испортит? Хотя... Хотя ладно, пусть портит. Самурай обнял девушку и поцеловал её ещё раз, одной рукой перебирая её шёлковые волосы. После этого поцелуя, он прижал её к себе и носом зарылся в её волосах, как и хотел, буквально несколько минут назад.
-Не бойся... я с тобой и в обиду тебя не дам. И сам тебя никогда не обижу. Гакупо вздрогнул, от следующего удара молнии и посмотрел в окно, плотно сжав губы.
Ему вдруг подумалось, что всё происходящее - какое-то нереальное, что этого нет. Потому что не могло всё так обернуться. Ну не могло и всё тут. Самурай не верил в то, что Люка не под состоянием аффекта. Ему показалось, что если бы не её депрессия, то ничего бы сейчас не произошло. И в принципе, он был готов притворяться, что ничего не было, если вдруг понадобится. Поэтому он не стал говорить никаких громких слов и признаваться девушке в своих истинных чувствах, рассказывать, как он боялся зайти к ней в комнату, встретиться с ней взглядами. Не стал рассказывать о том, как с улыбкой провожая её взглядом на очередное свидание, про себя говорил "везунчик", завистливо поджимая нижнюю губу.
Камуи опустил взгляд на девушку, хмыкнул. Нет, это однозначно просто обстоятельства, иначе и быть не может. Он баран упёртый: сказал - не может, значит не может!
-Тебе надо расслабиться...успокойся. Он ласково стал гладить её по спине, чтобы успокоить уж наверняка. Закрой глаза, считай до десяти...думай о хорошем. Как бы банально это не звучало.

Гакупо услышал вопрос, но ему так не хотелось отвечать. Он снова почувствовал ком в горле, который мешал говорить. Прекрати, как женщина ломаешься...Либо молчи, либо отвечай уже. Самурай зажмурился, отодвинувшись от Люки и закрыв лицо рукой.
-Прости, Люка, мне очень стыдно, - начал он, не открывая лица и не поднимая глаз. Я.. Слова застряли в горле и никак не хотели выходить. Хотелось просто взять и сжать это самое горло или постучать по нему, чтоб слова либо вылетели уже, либо зашли так глубоко, чтобы их никто и ничто уже не достало точно. Он помолчал с полминуты.
Наконец нашлась сила смотреть на неё. В её округлившиеся от удивления глаза. Я рад, что ты только сейчас это заметила. Едва ли не безжизненным голосом сообщил он, после чего его губы расплылись в улыбке. Сердце остановилось и забилось опять. Спокойно, но болезненно. Он отступил на шаг назад. Не ненавидь меня, пожалуйста. Я... я давно...я давно чувствую это. Камуи отвёл взгляд опять, начав скользить им по комнате, будто бы в поисках предмета, на который можно было бы смотреть и успокаиваться, медитировать. Не найдя такого, он снова возвращался взглядом к Мегурине, а потом опять отводил его. Это происходило не очень быстро, но делал он это так, словно у него невроз проявился в крайней своей степени. Он сложил руки на груди - поза человека, ограждающего себя от других, по психологическим "фишкам". Он стал смотреть в пол, не поднимая на неё глаз. Опять. Не дай бог поднять - это всё испортит.
-Извини, правда, я не планировал, чтоб вышло так. И я знаю, что заменить тебе его не смогу и что я с ним и рядом не стоял. Знаю и что я идиот, и что я теперь выгляжу так, словно ждал-ждал и дождался. Что может даже поджидал, но это не так, боже упаси. Я искренне радовался за тебя. И сейчас я искренне тебе сожалею. Потому что я Давай, идиот, это не сложно. не менее искренне тебя люблю, Люка. Ох, как же он произнёс её имя! С каким благоговейным трепетом! Ей богу, именно так.
И с души как камень упал. Огромный валун, автор даже бы сказал.

Гакупо слушал её с закрытыми глазами и плотно сжатыми губами.
Рин... ну она же маленькая. Я скорее к Кайто больше что-то испытывал, нежели к ней. И то...чёрт знает, что это всё было. Он слушал её речь и лишь кивал, дескать, "да-да-да, я понимаю", но на последнее заявление он отрицательно помотал головой из стороны в сторону. Лучше мне забыть, поверь, Мегурине-сан. Снова вернулась мёртвая интонация. Камуи улыбнулся, опять из-под палки.
-Я не просил ответных чувств. Мне привычнее просто быть среди вас всех, но, в то же время, одному. Он подошёл к ней, сел на одно колено и поцеловал её руку. Я оставлю тебя в покое, химе. Только не плачь больше.
Гакупо встал, выпрямился и расправил плечи. В любом случае, он высказал то, что давно стояло поперёк горла. А как теперь ему жить - он ещё придумает. Вернее не придумает, а уже знает как: просто держать всё в себе и молчать побольше. "Меч самурая - в его душе". Да. Именно это мы и будем повторять себе каждый раз, чтобы не завыть волком.
-Прости меня. Я должен был сдержаться, но у меня уже не хватало сил. я поддался эмоциям. Это была трагическая ошибка с моей стороны, я надеюсь, что ты понимаешь что у меня внутри ничего не изменится я не хотел тебя запутать ещё больше. Я вообще считал, что тебе стоило быть со мной с самого начала остаться с ним. И сейчас помириться. Сколько лет продолжались мои страдания ваши встречи? 5? Кажется так, верно? И вы перечеркнули это одним порывом... Это неразумно. Вернись в мои объятия к нему, если ещё не поздно. Ты представь, какого  тогда сейчас мне ему,  было слушать после того, как вы планировали эту свадьбу, мечтали быть вместе до конца, остаться быть совершенно одному... Думаю он тоже не в лучшем состоянии. А мужчины склонны на ещё более опрометчивые поступки. И у них решимости хватает.
Дурацкий внутренний голос требовал говорить другое. Он буквально стучал по мозгам самурая, вставляя свои решительные "фи" в его речь и мучая его, мучая смертельно. Гаку поклонился ей.
-Я пойду, с твоего позволения. Заодно попробую включить пробки, потерпи немного, Мегурине-сан. Надеюсь меня не шибанёт током. Ну, если шибанёт, то я надеюсь, что меня в совочек можно будет собрать. Он усмехнулся и, с этими словами, пошёл к двери, не оборачиваясь. Только не назови меня по имени снова.